Капли. Лазурные капли катятся по коже. В них разнуздано снуют маслянистые пятна чернил.
Сквозь закатное пламя капли преломляются и меняют цвет. Чернила устремляются в ладонь и уже на ней формируют рукоять. Пальцы один за другим смыкаются на рукояти, преодолевая сопротивление. Рука опускается от тяжести маслянистого и чёрного клинка. Лазурь кипит на коже с шипением рассерженных змей.
Звон. Звон меди в воздухе. Монетка подброшена. Я тянусь за ней свободной рукой. Монетка падает в сжатый кулак и рука по самое плечо разбивается на осколки.
- Нельзя со всем справиться в одиночку. - говорю я себе и усмехаюсь. - Так они говорят. Они, конечно, правы.
Я подымаю чёрное лезвие к глазам, потому что хочу видеть отражение. Его там нет. Только маслянистая чернота. Я сжимаю рукоять крепче и усмехаюсь.
Если касаться льда слишком долго, холод проберется до самого сердца.
- Но, к сожалению, справлюсь. Как и всегда. Я очень устал.
Меч медленно перетекает чернила, чернила становятся новой рукой. Достаточно одного желания и монетка, словно примагничивается к руке. Её грани отшлифованы и пусты. Она пропитывается маслянистой чернотой и в конце концов становится неразличимой.
Я смотрю на бесконечный закат. Мне тошно. Но я не зол. Я не хочу чтобы это солнце так светило. И из самых недр светила, появляются чернильные пятна. Они преломляют закат, оставляя нетронутой солнечную корону. Тёплый оранжевый становится зимне красным.
Я киваю и заставляю себя проснуться.